~*~*~*~
Когда ты ранена, Он не может сосредоточиться на бое. Все, во что превращается Его сражение – в месть, в отчаянье, в боль, которую невозможно описать. В минуту, когда ты вскрикиваешь, Он срывается с места, и Ему все равно, кто стоит перед ним. Если ты умрешь, Он убьет даже Саске. Иногда тебе страшно, потому что ты не можешь понять Его, иногда ты просто не замечаешь того, как меняется Его взгляд, направленный на твои мягкие, ярко-розовые волосы. Доверчивый, взрослый малыш, которого хочется обнять и прижать к себе сильно-сильно. Иногда тебе хочется плакать, потому что Он рискует собой, не задумываясь о других.
И не знаешь, что когда ты грустно смотришь вслед безвозвратно уходящему прошлому, Он стоит позади тебя, протягивая руки к твоим подрагивающим плечам. Но Он не обнимет.
Когда ты радуешься, улыбка на Его лице намного шире. Синие глаза искрятся наивным счастьем, ярко-канареечного цвета волосы сверкают, словно на солнце. Ему так мало нужно для счастья – только не видеть твоих прозрачных слез, только не смотреть в тусклые, зеленые глаза, отражающие лишь отчаянность.
Ему бы так хотелось решиться однажды и поцеловать тебя, ощущая шелковистость кожи чувствительными пальцами. Но, оставаясь наедине с собой, Он закрывает глаза, сжимает руки в кулаки и подставляет лицо ветру, изо всех сил крича «Сакура-тян». Потому что Ему нельзя тебя любить. Ты Его лучший друг, влюбленный в другого человека.
~*~*~*~
Когда тебе больно, Он узнает об этом сразу. Если ты близко – видит это по поникшим плечам, по слегка прикрытым векам, дрожащим ресницам. Он кладет руку тебе на плечо, затем зарывается лицом в длинные, иссиня-черные волосы. Если ты далеко, Он появляется, запыхавшись, и опускается рядом с тобой на колени, прижимается губами к твоим маленьким ладошкам, вдыхает аромат твоего тела. Его длинные каштановые волосы струятся по плечам, прозрачные глаза устало смотрят на твое лицо.
Если ты плачешь, Он отводит взгляд. Ты думаешь, что Его раздражают слезы. На самом деле, Ему просто не хочется видеть боль на твоем лице. Это так сложно – когда близкий человек ранен. Он знает, что никогда не сможет залечить эти раны, а ты прощаешь его, едва Он уходит.
Когда на улице дождь, а ты весело смеешься, как ребенок, бегая с Кибой и Акамару по Конохе, Он сидит на мокрой мостовой, где-нибудь неподалеку, и молча наблюдает за вами. Сосредоточенно думает, иногда что-то записывает в видавший виды блокнот, который все равно промокает. Влажная бумага, размытые чернила и слова любви, которые никогда не будут высказаны вслух. Пальцы скользят по тонким бровям – от переносицы к вискам. Губы тихо шепчут «Хината-сама». Он никогда не дает себя обнаружить, поэтому ты даже не подозреваешь о том, что Он не спит по ночам, а, прислонившись лбом к матово-прозрачной двери твоей комнаты, пытается разглядеть в лунном свете твой темный, спящий, неподвижный силуэт. Потому что Ему нельзя тебя любить. Ты - его кузина, и клан никогда не разрешит вам подобные чувства.
~*~*~*~
Когда ты проходишь мимо, Он задумчиво опускает голову. Длинными пальцами теребит золотистые волосы, слегка наклоняет голову и бросает тебе в спину отчаянный взгляд ярких бирюзовых глаз. Если ты оборачиваешься, Он сначала смотрит на тебя какое-то время, затем нехотя поднимается и уходит. Ты не окликаешь Его, просто снова идешь дальше – по длинной, узкой дороге, смотря под ноги, но не видя ни булыжников мостовой, ни короткой, чахлой травы, которая пробивается между камнями. Она хочет жить, ты тоже хочешь. Но, уходя на очередную смертельно опасную миссию, ты заходишь в Его комнату, садишься Ему на колени и непонятно за что просишь прощения. Словно молитву читаешь вслух письмо, которое Он прислал тебе, пока ты была в Конохе. Словно заклятие шепчешь просьбу не забывать тебя, словно Он способен на это.
Когда ты одна, Он приходит к тебе, ложится на твою кровать и, трогательно обвивая руки вокруг твоего тела, утыкается лицом тебе в шею. Прячет глаза, боясь увидеть в твоих недовольство или грусть. Он думает, что ты слишком долго была одна, хотя это неправда – ведь Он всегда здесь, рядом, весь для тебя. Но если засыпаешь ты, Он сторожит тебя всю ночь, легонько касается пальцами, мягко проводит ими по изгибам любимого тела. Шепчет «Кику» и хочет плакать. Потому что Ему нельзя тебя любить. Ты – его сестра и Он никогда не позволит тебе страдать из-за этого.
~*~*~*~
Когда ты до забвения напиваешься в баре, Он приходит за тобой – и ты чувствуешь тепло Его кожи, нежность Его мыслей. Даже если вслед за этим ты услышишь дежурное ворчание, а в ответ отправишь его куда подальше в самых нецензурных выражениях – он здесь. Кажется, главное что вас связывает – страсть к выпивке и общие воспоминания. Правда же куда глубже. Страдания молодого поколения – для тебя отчаяние, тот, кто удостоился титула Хокаге должен следить за тем, чтобы его подчиненные были счастливы. Но счастливы ли вы сами? Ты знаешь, что Он украдкой наблюдает за тобой, потому что он знает о твоих страхах и пытается прогнать их. Он знает, чего ты боишься. Каждый день боишься отправлять этих детей на смертельно опасные миссии, с которых они могут не вернуться. Еще не знающие любви, не знающие настоящей жизни. Или ушедшие в себя, потому что это что-то для них запретное.
Ниндзя умирают молодыми.
Ты смотришь Ему в глаза и обвиваешь Его шею на удивление изящными руками. Он помнит, Он все понимает.
А затем мираж пропадает и ты снова одна в пустом баре. Дрожащие пальцы толкают рюмку: она падает и разбивается – осколки, разлетаясь по кафелю, звенят.
«Джирайя, почему ты не пришел?»
Ведь Ему позволено тебя любить.
Но время решает по-другому.